Новости

Новая гей-классика Ксавье Долан, Аллен Гинзберг и другие классные гомосексуалисты киносезона

Лучшие (а не те, которые наградило жюри) фильмы только что завершившегося кинофестиваля в Венеции наверняка пополнят золотую коллекцию гей-кино.

«Том на ферме», режиссер Ксавье Долан

В двух своих первых фильмах («Я убил свою маму», «Воображаемые любови») Ксавье Долан играл гея, страдающего от невозможной любви в комфортных условиях большого города. «Том на ферме», адаптация пьесы канадского драматурга Мишеля Марка Бушара, начинается на дороге, по которой главный герой под — как всегда — беззастенчивый саундтрек («The Windmills of Your Mind» на французском) едет по шоссе вглубь страны и экзистенциальной бездны. Том, сотрудник рекламного агентства, навещает деревенских родственников своего недавно умершего возлюбленного и (как оперная певица в «Юрьевом дне» Серебренникова) оказывается в искаженном провинциальном пространстве. Мать ничего не знает об ориентации покойного сына, брат — красивый поселковый садист (Пьер-Ив Кардиналь) — знает все, и герой стремительно становится заложником родных запахов, чужих людей, их жутковатых манипуляций и собственных чувств. Четвертый фильм Долана получился странным, клаустрофобичным (несмотря на бескрайние поля кукурузы, которые особенно опасны в октябре, когда листья становятся острее бритвы), но это опять неожиданный поворот в маршруте 24-летнего режиссера, лучшие работы которого наверняка еще впереди.


«Убей своих любимых», реж. Джон Крокидас

Режиссер-дебютант снимает нуар про битников с Дэниэлом Рэдклиффом в роли Аллена Гинзберга — слишком много вводных для скепсиса, но фильм намного, намного лучше, чем можно было ожидать. Молодой поэт Гинзберг поступает в университет, где знакомится с Люсьеном Карром (даже слишком привлекательный Дейн ДеХаан); соблазнитель и жертва соблазнения, Карр пытается в новых отношениях скомпенсировать свой садомазо-роман с преподавателем Дэвидом Каммерером. Несмотря на то что фильм вроде бы о Гинзберге, его становлении как поэта и первом гомосексуальном переживании, в центре повествования оказывается именно Карр, которого болтает между невинностью и опытом, разрывает от амбиций, понимания собственной бездарности, от невозможности выйти из мучительных отношений и невозможности остаться — пока судьба не оставит его с кошмаром жизни один на один, в темном парке, с ножом в руках.


«Мы лучше всех», реж. Лукас Мудиссон


Еще один шведский фильм о детстве; тема особенно хорошо удается режиссерам этой страны, в которой все поголовно (от пятидесяти и младше) выросли на «Истории любви» Роя Андерссона. В начале 1980-х три школьных изгоя — социопатка, закомплексованная умница и гитаристка из религиозной семьи — объединяются в группу, чтобы играть панк, хотя панк уже умер, а вокруг звучит диско. Да, здесь нет явной гомосексуальной линии, три эти девочки мечтают о мальчиках, но они андрогинны и нежны друг с другом, а Лукас Мудиссон (на этот раз снявший фильм по мотивам комиксов своей жены Коко) — автор «Гребаного Омоля», уже 15 лет занимающего первые строчки в списках лучшего гей-кино, так что «Мы лучше всех» — фильм о подростковом pussy riot — хотя и с оговорками отправляется примерно туда же.


«Геронтофилия», реж. Брюс Ла Брюс



Юный геронтофил устраивается медбратом в дом престарелых и быстро вступает в страстные и нежные отношения с умирающим стариком — восьмидесятилетним чернокожим Мелвином. Ла Брюс, канадский маргинал, специализирующийся на арт-порно, на этот раз снял исключительно зрительский фильм — романтическую комедию, которая в Венеции вызвала радостный ажиотаж и умиление. Подробнее о фильме можно прочитать тут.


«Террасы», реж. Мерзак Аллуаш

Показанный под конец конкурсной программы и мало кем замеченный фильм — панорама современного Алжира, который похож на Россию из сбывающейся антиутопии: все, что пытается двигаться, максимально зажато и перекручено, но жизни иногда удается прорасти сквозь бетон. Несколько сюжетных линий развиваются на крышах многоэтажных домов в бедном квартале; на одной живут беженцы, на другой семья держит в клетке обезумевшего родственника, в опустевшем подъезде бизнесмен пытает заложника, пока наверху репетируют молодые музыканты. С ними и связана тонкая, но пронзительная гомосексуальная линия картины: в солистку музыкальной группы влюблена замужняя женщина (и жертва семейного насилия) из дома напротив. «Она лесбиянка? — спрашивает один из музыкантов. — Думаю, она даже не знает, что это значит», — отвечает героиня. Первое и последнее свидание двух возлюбленных, разделенных пространством между домами, длится несколько минут и заканчивается трагедией — только так и может быть в обществе, где молчат, насилуют и врут, и все живое заливают бетоном.

http://vozduh.afisha.ru/archive/venice-gay/